И щенки поменялись ролями. Из нежной Брунгильды вылупился бронтозавр и бронепоезд. С брутальной броне-будкой. Которая точно умеет рассчитать свою скорость + вес + разбег, чтобы врезавшись, сбить конкурента с ног и забрать что-там у Абры интересного. (Мячик, резиновая палка, веревочка). Дальше необходимо вцепиться всеми зубищами и скоро перебирая лапками, с хорошим заносом на поворотах, скрыться где-нибудь неподалеку. В интересующий ее предмет Бруня не вцепляется пастью только в одном случае (как раз сегодня это наблюдала), если у нее уже что-то в этой пасти есть.

«Странно-странно, Бруня, почему ты не хочешь сожрать эту тряпочку? Очень подозрительно. Давай-ка проверим - что у тебя во рту?»

Не всегда, кстати, это очевидно. Потому что пасть довольно большая, с вместительными защечными мешками. Там еще хорошенько поискать надо, чтобы найти и достать что-то не нужное. (Резинки для волос, кусочки картона, любой мало-мальски сьедобный кусочек, например морковки).

Полы теперь моются, как никогда часто и все равно - на 100% это от подобранной запрещенки не спасает. Вот недавно - слышим, как Бруня горько плачет на кухне... оказалось, что никак, совершенно невозможно подцепить своей очень плоской мордочкой с очень плоского кафеля картофельную очистку. Страшно жаловалась. Кухня, вообще - место жалоб. Аска теперь ест под звуки дружеской поддержки под дверью: - «давай-давай!!!». Стоит ей перестать хрустеть. Звуки под дверью тоже стихают. И вы уже можете ее осторожно приоткрыть, чуть меньше рискуя быть сбитым с ног, чем пару минут назад.

В щенячьих поединках Бруня теперь тоже однозначно побеждает. И время от времени приходится Абру оттеснять от слишком (на наш взгляд) разошедшейся Бруни. Хотя всего неделю назад все было наоборот. В этот момент, если подхватить Бруню на руки, она может ужжжасно зарычать. Ручной, рычащий бегемот выглядит очень смешно, но вообще-то всем кажется, что кто-то немножко обнаглел. Кстати, про звуки. Теперь, передвигаясь по квартире можно сначала услышать и только потом увидеть источник звуков. И это что-то настолько хрипло-всхрюкивающее, что за углом представляется не меньше чем дракон, страдающий отрыжкой.